Автор Александр Фролов "Мой Стремилов"

Александр Фролов
Мой Стремилов

Когда я поступил в ЛИАП радости моей, моих родителей-учителей, родственников и дружбанов не было предела. Как из маленького полесcкого городка, без блата, на авиакосмическую медицину, да еще в самом Ленинграде. Я поехал на учебу в поезде Львов-Ленинград и вез дальним родственникам зрелые вишни. Утром по приезду в купе соседи-пассажиры подняли скандал, так как все вишни потекли и залили все, что у всех там было… Я был не прав.
Начало учебы стало настоящим шоком. Столько всего нового. Моя природная застенчивость в обычной жизни сочеталась в ту пору с большой наглостью на спортивной площадке. Спросить, куда идет этот трамвай, было пыткой. Казалось, что неистребимый белорусский акцент вызывает презрение со стороны всех настоящих ленинградцев. Срочно были поставлены две важные для провинциала задачи: избавиться от акцента и cтать похожим на парней-питерцев в жаргоне, повадкам и в одежде. Примером для подражания стал однокашник Коля В., который резко выделялся на фоне студенческой массы настоящим питерским шиком. Работа над собой в этом направлении продолжалась всю учебу, да и долгое время после нее.
Поступая, я имел честный 1 разряд по футболу, но добрый спортивный начальник приписал мне еще разряд и по баскетболу. С этими корочками я заявился в лиаповский клуб <Буревестник>. Тренер удивленно посмотрел на корочки, на мои 176 см, но на тренировки все же пригласил. Понятие и техника у меня конечно были, но не на уровне же высшей союзной лиги баскетбола. Отдав выданную мне майку сборной ЛИАПа Сереже Лысенко (кличка Малыш), я перешел на футбол и тут же был призван в сборную вуза. Многочисленные игры проходили на заводских стадионах, разбросанных по всему городу, часто в холоде и грязи. Так я начал познавать географию славного города Питера.
Вдруг к декабрю заела дикая, невыносимая тоска по дому. Узнав, что последний экзамен история КПСС, и если его сдать досрочно, то каникулы начнутся раньше, аж на целых 5 дней. На этой почве мой рассудок окончательно помутился. Фигура-глыба лектора Стремилова завораживала своей строгостью, затхлостью, уважением, страхом и отвращением одновременно. С трибуны этот почти полубог мастерски отравлял наши мягкие мозги без тени малейшего сомнения. Тем не менее, почти детский еще ум подсказывал мне – это враг. Ведь не мог знать Стремилов, что мой батька уже давно познакомил меня с “Одним днем Ивана Денисовича” Солженицына, напечатанным в “Новом мире”, прозой писателей-лейтенантов В.Быкова, В.Некрасова, В.Астафьева и с другими достойными людьми. Так что необходимый иммунитет уже сформировался.
В.В.Стремилов раскрыл челюсть, когда услышал наглое желание покрасневшего от стыда первокурсника сдавать КПСС досрочно. Наверно, такого в его практике еще не бывало. А когда об этом еще проведал весь поток, я из просто сидевшего на последних партах студента, превратился в священную ритуальную жертву. Но резиновая в ту пору моя голова впитала всех бернштейнов, мартовых, иудушек троцких и других сволочей, с которыми мужественно расправлялся в своих трудах Владимир Ильич, без особых затруднений. К часу экзамена перед самым Новым Годом, я знал все.
Вопрос-ответ, дополнительный - ответ, еще один дополнительный – а на… Растерявшийся Стремилов спрашивает, а что напечатано на 53 стр. работы Ленина “Шаг вперод – и две назад”, я ему без запинки тарабаню текст, так как в голове все эти страницы стоят как наяву. А на 75 стр. – а на…
Получив заслуженную ”5” и перспективу от Стремилова, что из меня получится настоящий большевик, я на короткое время стал героем потока. Если по правде, то в КПСС лет пять до развала состоял. C дипломом кандидата наук не давали должность завлаба. Получил 2 выговора. Один за хранение партбилета в сейфе со спиртом от чего тот скукожился как осенний листок и за то, что послал нах какого-то партийного боса, правда, по делу. Тот пообещал со мной партийную расправу, но к его сожалению в те дни скончался Черненко и наступали совсем другие времена.
Купив хоккейную клюшку и подарки, я совершенно счастливый ехал в поезде на каникулы. Все утопало в белом январском снегу. История КПСС из головы быстро выветрилась. Авантюра удалась.

P.S. Лишь лет через 35 я узнал, что мой земляк из Минской губернии Александр Парвус (урожд. Мойша Гельфанд) в 17-ом году отбил у Германии деньги, посадил в вагоны шоблу никому неизвестного в ту пору Ленина и привез его в Питер, на Финляндский. Диаметр люка броневичка был не больше 50 см, лил сильный дождь. Как бедолага на него взлез, стоял и держал речь, неясно. Может, он был каскадером, как Коля.В., так вроде нет. Деньги сделали свое, заработали на оплату бузы, выпуск газет, оружие и наркоту для морячков. Питерские работяги поверили лжевождю и совершили Великую Октябрьскую. Авантюра удалась.