Актёр,Режиссёр и каскадёр Иван Шиффрэ в фильме ФАНТОМАС...1960
Иван Шиффрэ каскадёр
Актёр и каскадёр Ги Делорм
Сообщение о гибели Жильбера Деламара 31 мая 1965
Каскадёры Жиль Деламар и Ролан тутен на крыле самолёта....1950 е
Смертельный занос Жиля Деламара в фильме Кристиана Жака "Святой выходит на след"
31 мая 1965
Жиль Деламар в образе Фантомаса за Жана Марэ
2015-09-13
Гладиатор / Юрий Юрченко (Youri)
13 сентября 1914 года, в Париже, на Монмартре, в бедной еврейской семье, эмигрировавшей из России еще до революции, родился АНРИ КОГАН – легенда французского спорта и французского кино.
С детства он занимался различными видами спорта (легкая атлетика, футбол, бокс, борьба) и – во всех очень быстро добился высоких результатов. Однажды, он защитил в уличной драке мальчишку, который был младше его на несколько лет. Анри привел этого пацана в спортзал и стал его спортивным наставником и старшим другом. Мальчишку звали Лино Вентура.
Во время немецкой оккупации, профессиональный спорт был запрещен для французов. Им обоим – Анри и Лино – пришлось скрываться: Анри – как еврею, а Лино, у которого не было тогда французского гражданства – как дезертиру из итальянской армии. Скрывались они оба в стиле французских фильмов о войне: их друзья прятали их в самом центре Парижа, в спортзале на рю Вожирар, где они помогали немецким офицерам поддерживать спортивную форму и – тренировались сами. Лино почти не выходил в город, Анри же, «справив» себе поддельные документы, работал «велотаксистом» – возил по Парижу тех же немецких офицеров на своем трехколесном велосипеде. Его пассажиры и не подозревали, что под крышками их сиденья часто лежали газеты и листовки Сопротивления, которые Анри развозил по городу.
Как только Париж был освобожден, Анри и Лино сразу же вернулись в профессиональный спорт. Кэтч (catch, вид профессиональной борьбы, в которой разрешены разнообразные приемы: подножки, захваты, удары и др.), которым они оба занимались, был очень популярен во Европе, в Париже матчи проходили в знаменитом «Зимнем цирке» и неизменно собирали аншлаги. Одним из горячих поклонников молодых спортсменов был Жан Габен.
Мать Анри, Эстер-Двойра, 13-летняя сестра Кристиана и его старший брат Раймон, выданные полиции консьержем, были отправлены в Германию, и там, в Аушвице, были сожжены в газовых печах.
Анри быстро становится чемпионом Франции, и Лино – чемпионом Италии, затем Лино становится чемпионом Европы, но Анри, в 1950-м, забирает у него этот титул, причем, этот матч стал судьбоносным для Лино: Анри провел бросок, в результате которого Лино неудачно приземлился и сломал себе ногу. Анри (он, ко всему, еще и профессиональный кинезитерапевт) тут же, на ринге, вправляет ногу друга, но… карьера борца для Лино закончена. Габен предлагает ему попробовать себя в кино. Через какое-то время, и Анри, после очередной травмы, переходит на тренерскую работу. Его приглашают поставить драку в одном из гангстерских фильмов. Очень быстро Анри понимает, что всё, что связано во франц-м кино с исполнением трюков, драк – находится на случайном, любительском уровне. Он становится основателем французской каскадерской школы.
Когда, в 1960 г., друг Анри, режиссер Бернар Бордери приглашает его постановщиком драк в «Три мушкетера», Анри принимает предложение с одним обязательным условием: за два месяца до начала съемок в его распоряжение должны быть отданы все актеры, которые будут исполнять в фильме трюки. Актеры были заняты в своих театрах, и вырвать их на два месяца, на юг Франции (где тогда располагалась кинокомпания Films Borderie) – это было нереально. Тем не менее, Бордери пошел на это условие.
Анри поставил драки в «Трех мушкетерах» (фильм, к слову, до сих пор считается лучшим из нескольких десятков киноверсий этого романа Дюма) и сыграл там же одного из четырех мушкетерских слуг – Мушкетона.
В следующих фильмах Бордери – «Шевалье де Пардайан», в серии «Анжелик», Анри ставит драки и сам в них играет злодеев, в последнем фильме серии, «Анжелика и султан», он играет друга Жофрея – Симона Больбека.
Всего на счету у Анри (как у постановщика драк, трюков и актера) – около 170 фильмов. Он работал с Бернаром Бордери, Жоржем Лотнером, Жераром Баррэ, Ги Делормом, Жаном Маре, Жаном Габеном, Бриджит Бардо, Лино Вентурой, Милен Демонжо, Мишель Мерсье, Аленом Делоном, Жан-Полем Бельмондо, Робером Оссейном, Мирей Дарк, Робертом Митчумом, Родом Тейлером, Кэтрин Хепбурн, Юлом Бринером, Ричардом Чемберленом, Дональдом Плезенсом, Хорстом Буххольцем и т.д. Со многими из них он дружил. Его приглашали ставить трюковые сцены (régler les bagarres) киностудии ФРГ, Англии, Италии, Гонконга…
Жан Габен сказал: «Французское кино обязано французскому спорту двумя фигурами – Лино Вентурой и Анри Коганом».
…Когда-то, мальчишкой, в таежном поселке, я пробирался без билета в клубный зал, точнее даже, не в зал, а на сцену – ЗА экран, с другой его стороны (все было точно так же видно, только – наоборот, слева направо), ложился там с другими пацанами на пол и с восторгом, в 20-й раз, смотрел драки в «Трех мушкетерах», в «Анжелике»… Для нас, колымских пацанов, и Москва-то, с Кремлем и с мавзолеем Ленина – была недосягаемой мечтой, а Париж, Франция – это вообще было где-то… за пределами воображения… Я и представить себе не мог, что когда-нибудь, я каким-либо образом соприкоснусь с этим сказочным миром.
…Мы сидели втроем – я, Дани и ее отец, величественный, седой красавец, легендарный Анри Коган. Мы только что закончили ужинать в кафе, рядом с тем самым «Зимним цирком», в котором они с Лино когда-то забирали поочередно друг у друга чемпионские пояса, где публика называла Анри: «Наш шушу [любимчик]!», а в зале, в первых рядах сидели Жан Габен, Марсель Сердан, Эдит Пиаф…
Во время ужина (это была первая моя встреча с Анри), весь вечер, он наблюдал за мной, присматривался…
«Фистон [сынок], – сказал мне Анри, когда мы вышли из кафе, – я тебе доверяю самое дорогое, что у меня есть – свою дочь.»
А потом были еще десять лет, которые мы прожили рядом с ним. По субботам мы ужинали вместе – или он приезжал к нам, на бульвар Сан-Марсель, или мы ехали к нему, в Булонь-Бийанкур (ему было удобно там жить: рядом с его домом был «Булонский лес» и большой стадион, где он занимался каждый день со своими учениками – обожающими его спортсменами и юными каскадерами). Он брал нас на ритуальные встречи (на «бато-муш») со своими товарищами-соперниками по рингу, пожилыми изувеченными гладиаторами (документальный фильм о них так и назывался – «Гладиаторы»), где один из этих добродушных «циклопов» говорил мне: «Ты ж понимаешь… у нас ведь очень интеллектуальный вид спорта… Тут думать надо… К примеру, ты выбрасываешь соперника за канаты, но ты же не можешь его выбросить просто так, нет – ты должен успеть просчитать всё, чтобы он упал на дорогую шубу…». Иногда мы выбирались, все вместе, в театр, на премьеру какой-нибудь «Парижской жизни», где он знакомил меня с еще одним седым красавцем – Жаном Марэ, или с другими своими товарищами…
Он умер у меня на руках, 23 сентября 2003 года.
P.S.
О том, что на Донбассе мой позывной был – «Анри», Дани узнала только из французских газет, когда я был уже в плену.
Афиша, объявляющая бои на арене цирка в г. Реймс, (Шампань-Арденны). 6 ноября 1948 г.
Под именем Анри КОГАНА написано: "Самый популярный борец Франции"
Анри КОГАН, конец 40-х...
Афиша:
"Французская Федерация Борьбы. Цирк города Реймс. Суббота, 12 ноября 1949 г., в 20ч.45.мин.
КЭТЧ
ВОЗВРАЩЕНИЕ «ЛЮБИМЦА ПУБЛИКИ» АНРИ КОГАНА
(в центре)
Большой МЕЖДУНАРОДНЫЙ БОЙ в среднем весе
Чемпион Франции АНРИ КОГАН
против
Чемпиона Италии ЛИНО ВЕНТУРЫ.
Анри КОГАН
Лино ВЕНТУРА
Кадр из фильма "«Peter Voss, der Millionendieb»("Петер Фосс, похититель миллионов"). 1958, ФРГ
Henri Cogan (в глубине) – Oттo
Текст:
"Французская актриса Бриджит Бардо и актер/каскадер Генри Коган на съемках фильма «La Parisienne» ("Парижанка"). 1958
Во французском журнале, эта фотография сопровождалась текстом:
"Теперь наша «Б.Б.» (БиБи), благодаря нашему чемпиону Анри Когану, свернет челюсть любому!"
Анри КОГАН на тренировке в школе каскадеров.
Сильвия СОЛАР (Silvia Solar) – Wilma de Loy и Анри КОГАН – Bruce
в фильме «Mordnacht in Manhattan» (1965) ФРГ/Франция,
Подготовительный период к съемкам «Трех мушкетеров».
Актеры, занятые в фильме, под руководством Анри КОГАНА, входят в рабочую форму".
Бургундия, 1961.
Мушкетерские слуги:
Базен – Андре ВЕБЕР, Мушкетон – Анри КОГАН, Планше – Жан КАРМЭ, Гримо – Жак СЕЙЛЕР
Щас кого-то будут бить...
Верхнее фото – Merveilleuse Angélique ("Прекрасная Анжелика"),1964,
Анри КОГАН – «Cul-de-Bois» ("Дубовый зад")
Нижнее фото – Angélique et le sultan ("Анжелика и султан"), 1967
Анри КОГАН – Simon Bolbec (Симон Больбек),
Робер ОССЕЙН – Жофрей де Пейрак.
Angélique et le sultan ("Анжелика и султан"), 1967
Анри КОГАН – Симон Больбек
Анри КОГАН – Bruce (справа)в фильме «Mordnacht in Manhattan» (1965) ФРГ/Франция.
«Ликвидатор» ("The Liquidator"), 1965, Великобритания, Metro-Goldwyn-Mayer (MGM)
Анри КОГАН – Яков (Yakov)
Кажется, это из фильма «Fleur d'oseille» (1967)
Анри – Riton Godot
На фотографии – подпись Анри Когана:
"Pere Cogan" ("Отец Коган)
«Les_tontons_flingueurs» (1967) ("Дядюшки-гангстеры")
Анри КОГАН – Фредди
Страница из книги Жоржа Лотнера. Фрагмент главы, посвященной Анри КОГАНУ
| Ги Делорм | |
|---|---|
| фр. Guy Delorme | |
 | |
| Дата рождения | 23 мая 1929[1] |
| Место рождения | Мари-сюр-Марн, Франция |
| Дата смерти | 26 декабря 2005[1] (76 лет) |
| Место смерти | Бри-сюр-Марн, Франция |
| Гражданство | |
| Профессия | |
| Карьера | 1951—1984 |
| IMDb | ID 0217740 |
Ги Дело́рм (фр. Guy Delorme; 23 мая 1929, Мари-сюр-Марн[fr] — 26 декабря 2005, Бри-сюр-Марн) — французский актёр и каскадёр, прославившийся исполнением,в основном, отрицательных ролей.
Биография[править | править код]
Первой актерской работой Ги стала небольшая роль в ленте Жюльена Дювивье «Под парижским небом» в 1951 году. В титрах он не упоминается. Затем, после проходной роли в ленте Робера Оссейна, последовала небольшая, но яркая работа у Билли Уайлдера в его «Любви в полдень» (1957). Роль жиголо, хотя и не была упомянута в титрах, несомненно, являлась определённым прорывом. Партнёрами Делорма в этой картине были Гэри Купер, Одри Хепбёрн и Морис Шевалье.
Обучался фехтовальному искусству у Клода Карлье, учениками которого были также Жан Марэ, Жорж Маршаль, Жерар Баррэ. Дружил с Жаном Маре, Жераром Баррэ, Андре Юнебелем. С 1959 года Ги Делорм начал сниматься в приключенческом кино и продолжал работать в этом жанре до конца своей карьеры. Блестящий фехтовальщик и наездник, обладающий яркой и запоминающейся «зловещей» внешностью, Ги оказался как нельзя кстати для тех костюмных и современных остросюжетных картин, которые стали визитной карточкой французского кино 1960-х — 1970-х годов. Рекомендовал Делорма один из высоких кинематографических чиновников, который знал о его замечательных талантах. Первой работой Ги стал «Горбун» Андре Юнебеля с Жаном Маре в главной роли. С ними актёр работал впервые. Потом они ещё не раз встречались с Жаном Маре на съёмочной площадке. Иногда у Андре Юнебеля, иногда — у других режиссёров. «Капитан», «Капитан Фракасс», «Чудо волков» (в советском прокате «Тайны Бургундского двора») — в этих и других лентах идёт поединок Героя и Злодея, Маре и Делорма.
Самым запоминившимся советскому кинозрителю персонажем Делорма был мрачный исполнитель интриг кардинала Ришелье — «человек из Менга» граф Рошфор в знаковом фильме «Три мушкетёра» (экранизация одноименного романа А. Дюма, 1961). В этом фильме Делорм большую часть экранного времени, в сравнении с другими его ролями, находится на первом плане и играет основного антипода главного героя, д’Артаньяна, и воплощенное зло. Как и в «Трех мушкетерах», все финальные поединки заканчивались «смертью» Ги Делорма. Хотя во многих случаях он фехтует и дерется лучше главного героя. Но авторы ни разу не дали ему победить. Андре Юнебель не забыл его и в «Парижских тайнах». Снова с Жаном Маре, но уже без сцен фехтования (небольшой эпизод, где инспектор полиции арестовывает Сомбрея). Такая же небольшая встреча и в «Фантомасе против Скотланд-Ярда» того же Юнебеля (сцена на яхте, где Фантомас заставляет лондонских мафиози расплачиваться). Потом были роли в «Разине», «Искателях приключений» и многих других. В 1981 году он снялся в «Тегеране-43» Алова и Наумова (в роли одного из убийц комиссара Жоржа Фоша, которого играл Ален Делон). А в 1983 году Ги сыграл свою последнюю роль — Д’Артаньяна.
В 1983 году Делорм вынужден был прервать актёрскую карьеру из-за болезни. Последний раз снялся в кино в 1986 году.
В 1995 году с труппой «Компани дю Котюрн» был на гастролях в России, играл в театральном спектакле «Капитан Фракасс».
Скончался от рака горла 26 декабря 2005 года в Бри-сюр-Марне.
Статья в советском журнале "Вокруг света" № 7, 1971
о французских каскадёрах
КАСКАДЁР
КАСКАДЁР
У Жиля Деламара висели дома, прикнопленные к стене, несколько изречений. Ссылок на источники не было, так что вполне можно предположить собственное авторство. Вот эти изречения:
«День начинается: пора жить».
«Счастлив тот, кто ощущает время, — значит, он жив».
Когда я стал смотреть статьи о Деламаре в иностранных журналах, в глаза бросилось поразительное согласие заголовков — тем более поразительное, что мысль о заимствовании надо отмести. Видимо, дело было в общем впечатлении. Вот эти заголовки:
«Играющий со смертью», «Жить — это... умирать». «Самый мертвый человек», «Мое ремесло — умирать».
Были еще; «Господин Опасность» и «Заглянуть за краешек жизни», что, как говорится, в той же струе.
В чем же дело? Почему человека, настаивавшего, что его призвание — жизнь, упорно зачисляли в смертники?
Формальные основания для такого вывода как будто были. Профессия Деламара — каскадёр. По-русски есть термин «кинодублер», но понятие «каскадёр» точнее. Эта профессия молодая; она ровесница кинематографа. И так же, как кино не появилось «из ничего», так и у каскадёров можно не найти предшественников. Это и уличные канатоходцы — те самые, о которых Шатобриан сказал, что по впечатлению, оказываемому на публику, у них нет равных. Это циркачи конных цирков и исполнители «каскадных номеров» — отсюда и термин.
Деламар действительно дублировал кинозвезд в рискованных сценах десятков и десятков кинофильмов. Заключенные со страховыми фирмами соглашения не позволяют знаменитым актерам подвергать себя опасности. В тех кадрах, где герой скользит по крыше или переворачивается в автомашине, его место занимает каскадёр. Так, Деламар побывал Жераром Филипом и Жаном Маре, Габеном и Грегори Пеком, Бельмондо и Аленом Делоном. А однажды даже Джиной Лоллобриджидой.
Если вы помните сцену погони из «Фанфан-Тюльпана», то там Фанфан (Жерар Филип) нагоняет верхом карету, увозящую его возлюбленную (Джину), сбивает кнутом кучера с козел под копыта лошадей, открывает — по-прежнему на полном скаку — дверцу кареты, и храбрая возлюбленная прыгает к нему в седло. Так вот, в этой сцене всех упомянутых персонажей (кроме лошадей) играл молодой Жиль Деламар.
Вначале в камзоле и парике Жерара Филипа он нагонял карету (камера следила за ним со спины). В следующем кадре, уже в образе кучера, он слетал с козел. Для этого между лошадьми крепили прочный стальной трос. Сбитый Жиль скатывался вниз и повисал почти у самой земли, держась руками и ногами за трос. И наконец заключительный кадр: в платье и парике Лоллобриджиды он прыгал со ступеньки кареты в седло Жерару Филипу (которого в это время подменял другой каскадёр).
Мне не хотелось бы разочаровывать поклонников таланта Жерара Филипа, но в картине «Фанфан-Тюльпан» во всех рискованных сценах он был заменен Жилем Деламаром.
Деламар умирал на экране бессчетное число раз. Так что повод усмотреть в нем «играющего со смертью», «господина Опасность» и «самого мертвого человека» был. Звучит хлестко, как всякий парадокс: «Жить — это... умирать». Однако действительности это не соответствует.
Деламар был не только дублером. Он был изобретателем, постановщиком и исполнителем трюков. Про него говорили, что это человек особого призвания; человек, принявший «причастие риска». Но риск был частью работы.
Верно, для такого ремесла нужно призвание. Ему нельзя обучиться в школе. Чужой опыт даст здесь немного. Каждый каскадёр начинает с себя. А общие положения — они разве что подытоживают чужие неудачи, говорят, чего наверняка не следует делать.
Увидев нечто поражающее воображение, мы восклицаем: «Ну прямо как в кино!»
— Публика ошибается, — говорил Деламар, — полагая, что мы делаем свои трюки «как в кино». Мы их делаем по-настоящему, как в жизни. Разве только степень подлинности чуть меньше. Мы ведь добиваемся эффекта результата, а не самого результата. Тем не менее, когда я падаю, я падаю по-настоящему. Только мой персонаж разбивается, а я остаюсь цел.
Умение падать — альфа и омега ремесла каскадёра. С падений начинается подъем престижа трюкача. Не сочтите это за каламбур. Свидетельство тому — шкала оплаты их труда. За падение со второго этажа — сто франков, с третьего этажа — двести, и так далее; падение с балкона отличается от падения с моста; падение с мотоцикла — от падения (вернее, выпадения) из автомобиля. Самые высокие ставки — у участников серьезных автомобильных катастроф и за падение вместе с лошадью (никогда не знаешь, на какой бок она упадет).
Именно на падениях с лошади дебютировал Жиль Деламар. Сообщу кстати, что полное имя его куда длиннее: Жильбер-Ив Деламар де ля Вильнез де Шенварен. Обилие дворянских частичек «де» свидетельствует о древности рода, но в семье Жиля других атрибутов аристократизма давно уже не было — ни родового поместья, ни фамильного состояния. Единственное, чему по традиции научил Жиля отец в детстве, — это умению хорошо держаться в седле.
Деламар заканчивал школу, когда началась война. Юношей он участвовал в Сопротивлении, во время августовского восстания в Париже в 44-м году был в уличных боях, вступил затем в дивизию Леклерка и кончил войну капралом в Германии. В 46-м он вернулся на родину; специальности никакой. Перепробовав несколько занятий, он устроился коммивояжером и начал рекламировать в провинции косметику. Проезжая однажды мимо съемочной группы, снимавшей какой-то фильм из жизни рыцарей, Жиль предложил себя в качестве статиста. Вот и все.
— В начале пятидесятых годов, — вспоминает Деламар, — конные трюки были главным аттракционом всех «фильмов действия», как их тогда называли. Падение с лошадью делали таким способом: к передней ноге привязывали шлею, выкрашенную под масть, чтобы не бросалась в глаза. В нужный момент — его возвещал в рупор режиссер — надо было резко дернуть шлею на себя, нога у лошади подгибалась, она падала, а всадник летел через голову на землю. Во время первой картины мне пришлось все это проделывать в рыцарских доспехах. Моя страховка в случае увечья была пять тысяч старых франков. Страховка лошади — пятнадцать тысяч.
Падение в доспехах, оказывается, опасней, чем в обычной одежде. Казалось бы, панцирь позволяет поддеть всякие прокладки. Верно, но зато он не дает возможности «сгруппироваться» в момент падения, а это чревато тяжкими последствиями. Приходится полагаться на удачу, а уж ей, хотя она и занимает в словаре каскадёров почетное место, люди типа Деламара не доверяют. Не правы те, кто считает, что они «играют с опасностью». Они работают на грани опасности, но делают все, чтобы за эту близкую грань не перейти. Сегодняшние каскадёры сделали риск продуктом потребления, но у них не больше, чем у кого-либо другого, желания «заглянуть за краешек жизни»,.
Да, у Жиля Деламара открылось призвание к этому ремеслу. Тщательная подготовка позволяла ему достигать легкости, той самой естественности, какую дает человеку талант.
Уже на стадии подготовительной работы, на стадии «задумки» трюка он находил оригинальные решения. Одним из них была находка с коробками.
Долгое время каскадёры искали надежной «подкладки» для приземлений. Прыгнуть со второго этажа или даже с крыши — дело нехитрое. Как и на что приземлиться — вот в чем загвоздка. Перепробовав маты, матрасы и сетки, Деламар остановился на пустых картонных коробках, уложенных в несколько слоев.
Вот как снимался один из эпизодов «Фантомаса». В этом фильме все трюки придумал, рассчитал и поставил Деламар. Эпизод в сценарии выглядел так: за «кадиллаком», в котором едет Фантомас, увязался мотоциклист-полицейский. На большой скорости он мчит сзади. Вот-вот нагонит, уже совсем близко! Но тут из специального приспособления в машине (о, эти дьявольские козни Фантомаса!) на асфальт выливается лужа масла. Мотоциклиста заносит юзом, он / а это Реми Жульенн, чемпион мира по мотокроссу/ врезается в бруствер; мотоцикл подбрасывает вверх, и полицейский летит в овраг... заполненный пустыми картонными коробками. Любая другая «подкладка» не позволила бы Деламару выйти из такой передряги лишь с незначительными синяками.
Жиль говорил, что в коробки можно смело прыгать хоть с восьмого этажа. Для непосвященного это звучит безумием, но среди коллег Деламара есть специалисты и по таким пируэтам.
Как уже говорилось, идея всех трюков в «Фантомасе» принадлежала Деламару. Дело в том, что сначала в США, а потом и в Западной Европе продюсеры кино перешли от системы «сценарий — для каскадёра» к обратному методу: «каскадёр — для сценария». Иными словами, если раньше сценарист ставил перед исполнителем какую-то задачу, часто невыполнимую, то сейчас сам каскадёр предлагает, что можно сделать. А сделать можно многое. Ключевые сцены в американском боевике «Бен-Гур» — состязание колесниц — придумал и поставил не режиссер Уайлер, а американский каскадёр Эндрю Мортон.
Когда Дарил Занук начал снимать во Франции свой фильм «Самый длинный день» — о высадке союзников в Нормандии 6 июня 1944 года, — он доверил Жилю Деламару постановку всех боевых эпизодов. Не станем останавливаться здесь на общей характеристике этой ложной в исторической достоверности картины. Скажем одно: батальные сцены в ней впечатляющи. В особенности ночная атака парашютистов (имевшая место в действительности) на занятую немцами деревушку Сент-Мер-Эглиз.
Здесь Деламар столкнулся с существенными трудностями. Дело в том, что каскадёры не массовая профессия, а для съемок нужно было много людей. С помощью объявлений в газетах Деламар отобрал из 450 кандидатов 20 парашютистов и приступил к интенсивным тренировкам. Они продолжались три недели. Главной задачей было — приземляться в точно заданном месте перед камерами.
Деламар тщательно проверил местность — съемки велись на натуре, в деревне Сент-Мер-Эглиз. Все торчащие предметы — ограды, решетки и даже церковный крест — закрыли пластмассовыми колпаками. Прыгать с самолетов было рискованно, поэтому выброску парашютистов производили с вертолета. Нацелили прожектора... «Мотор! Начали!»
Результаты вышли самые плачевные — никому не удалось попасть в поле зрения кинокамеры. Новый заход. Результат тот же... Шестьдесят четыре раза репетировала группа Деламара этот эпизод, и все напрасно. Люди изнервничались, затея была на грани срыва. Для Деламара, кроме потери контракта, это означало еще и «потерю лица».
Было такое впечатление, что над картиной тяготеет проклятие. Куда более сложные вещи прекрасно удавались, а тут, как назло, ничего. Причем самое загадочное было то, что днем прыжки получались, а ночью выходила какая-то каша. Полное фиаско.
— Лишь десять дней спустя до меня дошло, в чем дело, — рассказывал Деламар. — Мы ведь репетировали днем при погашенных прожекторах. А ночью, когда зажигали полный свет, лампы настолько перегревали воздух, что парашюты тепловой волной сносило в сторону!
Выявив причину, следовало искать способ ее устранения. Тем более что задолго до конца съемок «Самого длинного дня» продюсеры начали грандиозную рекламную кампанию будущей картины. Участие Деламара должно было гарантировать зрителям головокружительные эффекты. (Что же, когда коммерция заменяет искусство, без трюков не обойтись, а это значит — пробил час каскадёров.)
И он придумал. Парашютистов стали сбрасывать в освещенный круг со специально построенной вышки. При этом куполам парашютов не давал опасть проволочный каркас.
Трудности нахлынули на Деламара еще и потому, что ему пришлось специально готовить для съемок парашютистов-каскадёров. Во Франции дублеры не имеют возможности специализироваться в одной узкой области. Сравнительно низкая оплата труда вынуждает их все время осваивать новые и новые амплуа. В Голливуде актер, работающий с лошадьми, ничем больше не занимается, и это гарантия того, что он всегда на высоте. Дублер постоянно дрессирует лошадей, изучает их повадки, особенности нрава. Он может неделями и даже месяцами отрабатывать придуманный им трюк. То же верно и в отношении других каскадёрских специальностей. Результат? Джин Санни настолько хорошо освоил автомобильную езду «на боку», что, когда машина становится на два колеса, он чувствует себя уверенней, чем многие водители на четырех. Джон Салливен придумал и осуществил свой фантастический трюк: в фильме «Викинги» он с разбегу прыгал в шестиметровый ров, в прыжке вонзал в подвесной мост две секиры и повисал на них!
Жилю Деламару хорошо удавались и конные трюки, и автомобильные перевороты, и воздушная акробатика.
В фильме «Человек из Рио» Жан Поль Бельмондо борется с врагом (которого играет Деламар) на краю бездны. Схватка долгая и яростная. Наконец Бельмондо сталкивает противника в пропасть, и тот — мы видим это собственными глазами — падает вниз. Вот он судорожно цепляется за камни, траву, скатывается все быстрее — мы по-прежнему неотрывно следим за ним, — быстрее, пока бешеный поток на дне пропасти не накрывает его.
Для справки сообщу, что снималось шесть дублей этой сцены, а до этого она четырежды репетировалась. Итого десять падений в пропасть. Как построил падение Жиль Деламар?
На крутом склоне обрыва опытные альпинисты проложили будущую трассу падения — убрали ненужные камни, обложили скальные выступы поролоном. Затем Деламар соответственным образом экипировался, надел фибровые щитки под одежду, наколенники, налокотники, наспинник и нагрудник. После этого прочной нейлоновой веревкой он привязал себя к автомобилю (тот, разумеется, оставался за кадром). Во время «падения» машина ехала вперед к краю пропасти. Таким образом она не только страховала дублера, но и задавала ему определенную скорость падения. А когда Деламар скрывался под водой, в потоке, та же машина, дав задний ход, вытягивала его на берег.
Почти одновременно Жиль был занят в съемках другого фильма, где герой, прыгая с парашютом, по ошибке дергал не за «то» кольцо и, вместо того чтобы раскрыть купол, выпадал из снаряжения. Пролетая мимо товарища, он хватал у него запасной парашют, надевал его (по-прежнему в свободном полете!) и благополучно приземлялся.
Последний трюк, пожалуй, был под силу одному только Деламару, экс-чемпиону мира по затяжному прыжку. Но и в этом трюке, разумеется, были свои хитрости. Публика видела, что Жиль вывалился из парашюта, но не знала, что под тонкой рубашкой у него надет нагрудный экстраплоский парашют, который он мог раскрыть в случае реальной опасности.
Да, но вот задача — какова степень реальной опасности в каждом номере? Риск можно уменьшить тщательной отработкой номера, но устранить окончательно нельзя.
Коллега Деламара Ги Анри специализируется на трюках со взрывами. В одном из кинофильмов он по сценарию должен был взорваться вместе с автомашиной. Анри построил трюк таким образом, чтобы незаметно для зрителя вывалиться из машины, включив перед этим подрывное устройство. Автомобиль, проехав еще метров пятнадцать, должен был взлететь на воздух. Каскадёр рассчитал, что лучше всего выскакивать на скорости 65 километров в час. Если скорость меньше — машина не успеет отъехать, и взрыв окажется опасным. Если скорость больше — опасным станет прыжок.
В тот раз каскадёр благополучно покинул заминированную машину, вывалившись, как положено, на обочину, но автомобиль вдруг замедлил ход — налетевший ветер дул «в лоб»! Что было делать? Бежать? Анри знал, что взрыв все равно настигнет его. Он вжался в землю, зарыв лицо в ладони. Это спасло его — кусок разлетевшегося кузова впился в руку...
Ришар Закар во время съемки сцены уличного боя свалился с крыши на растянутую между третьим и четвертым этажами сетку, та спружинила и выбросила Ришара на асфальт...
Парашютистка Клодет Брийон, одна из первых женщин-каскадёров, дублируя Брижит Бардо в картине «Бабетта идет на войну», приземлилась на осветительный прибор. В картине «Отверженные» по Гюго каскадёр Бернье падал в канал Сен-Мартен. Режиссеру показалось, что всплеск недостаточно эффектен. Тогда одежду Бернье утяжелили грузом в десять килограммов. В результате он едва-едва не захлебнулся.
Да, случайности делают профессию рискованной. Но так ли уж случайны эти «случайности»?
Процитирую фрагмент из очерка шведского журналиста Ларса Эрикссона, встретившегося во Франции с Роланом Тутеном, старейшиной каскадёров, начавшим работать еще в тридцатые годы.
«Я гляжу на его дрожащие руки. Он замечает мой взгляд, пытается совладать с собой, но сдается и произносит с кривой усмешкой: «Вы думаете, наверное, Тутен спился? Нет, таким меня сделала работа, которой я отдал тридцать лет жизни».
Ролану Тутену сейчас пятьдесят. Публике неизвестно его имя, и ей невдомек, что, желая потрафить ее вкусам, он превратил свою жизнь в трагедию. Гляжу на него — и не верится, что передо мной лихой герой, похождения которого приводили в трепет миллионы зрителей до войны; бесшабашный храбрец, отмахивавшийся от мысли, что в один прекрасный день это может случиться...
Не забуду я и разговора с человеком по имени Клод Карльес. Его имя мало что говорит публике. Но в кинокругах его знают как тренера французских каскадёров, лучших в Европе. Когда, скажем, шведскому режиссеру нужно отснять опасную сцену, он приглашает Карльеса. О Ролане Тутене Клод рассказывает лучше, чем о себе. По его словам, Ролан играл с жизнью как мальчишка с дырявым мячом.
— У каскадёра много общего с боксером-профессионалом, — говорит Карльес. — И для того, и для другого важно вовремя остановиться и покончить со своим ремеслом. Начисто. Они находятся в зените и зарабатывают много денег лишь короткий срок. Стоит боксеру на мгновение расслабиться, пренебречь защитой — и для него все кончено. Так и каскадёр. Ролан был лучше, способнее нас. Продюсеры обожали его. Он по первому требованию бросался с лестницы, факелом вылетал из горящего автомобиля. Он торопился, соглашался сниматься в нескольких картинах одновременно. В результате пропал сон. Появились таблетки. Он продолжал работать в том же ритме. Началось нервное расстройство.
— Вам не кажется, что здесь вина не только самих каскадёров? Ведь спрос на них по-прежнему превышает предложение.
— Продюсеры жмут на нас все сильней, толкая на риск, увеличивая плату за страх... Нужна большая воля, чтобы отказываться».
Перегрузка риском оказывается не под силу нервной системе, и та не выдерживает напряжения. Поэтому «случайности» как закон происходят с каскадёром тогда, когда предстоящий трюк не кажется ему серьезным. Или же «случайности» всплывают при многократном повторении одного и того же трюка. Успех притупляет бдительность. Знаменитый воздушный гимнаст Голливуда Поль Манц, умевший сажать самолет на крохотную площадку среди скал, разбился в пустыне (!), где его самолет перевернулся на слежавшемся песке. Другой американец, акробат Билл Уильямс, сотни раз прыгавший с крыши дилижанса на мчащуюся лошадь и обратно, погиб во время съемок, едучи на осле по тропинке в горах Нью-Мексико.
Не удивительно, что страховые общества, за редким исключением, отказываются страховать жизнь каскадёров. В Голливуде тем пришлось создать свою собственную фирму «Индепендент лайф иншуренс».
От Жиля Деламара судьба отводила руку. И тут дело не в том, что он был подлинным «инженером риска».
— Для занятия моим ремеслом, — говорил он, — не нужно быть храбрецом. Я настаиваю: составная часть профессии каскадёра, если хотите, залог его мастерства — это скромность. Люди, которым сам черт не брат, должны уходить из нашего ремесла, пока не поздно. Мы обязаны гасить в себе вдохновение. Куда важнее тщательность, методичность, отработка. Если угодно — я бюрократ риска. А те два серьезных инцидента, что произошли со мной, случились именно из-за небрежения.
Первый несчастный случай произошел с Деламаром во время съемок во Франции американской картины, где он дублировал актера Глена Форда. Фильм был на историческую тему. Жиль придумал и поставил очень эффектное падение с крепостной стены — он пролетал семь-восемь метров и проламывал внизу спиной черепичную крышу сарая. Крыша была ненастоящая; ее заменяли несколько рядов лески, на которых свободно лежала черепица. Сарай же был набит доверху картонными коробками. Перед самой съемкой Деламар вопреки обыкновению не проверил еще раз всех деталей, а ограничился лишь поверхностным осмотром. Результат? Подсобный рабочий, которому показалось, что черепица плохо держится, подбил под нее крепкую деревянную балку — так надежней...
Когда Деламар после съемки пришел в себя в больнице, врач сказал, что ему просто повезло: Жиль неминуемо должен был разбиться.
Второй раз он в буквальном смысле играл с огнем. Съемки велись в Африке. Сцена должна была развиваться следующим образом: грузовик, за рулем которого сидел Деламар, охватывало пламя; машина теряла управление и врезалась в дерево, а водитель выскакивал в объятой пламенем одежде. Уже за пределами кадра Жиль предполагал броситься на обильно политую водой траву и быстро погасить пламя. Памятуя о прошлых случаях, Деламар тщательно проследил за тем, чтобы ассистент вылил канистру воды точно на то место, куда он должен будет упасть. Наконец все было готово, можно начинать съемку.
Грузовик загорается, выписывает несколько зигзагов и врезается в дерево. Деламар в горящей куртке выскакивает из машины и плюхается на траву. А-а-ах! Вокруг столбом поднимается пламя. Оказывается, ассистент ошибся канистрой и вылил на траву бензин!
Объятый огнем Деламар помчался к камерам, а на пути у него горела саванна — поливка была произведена добросовестно. Сбив пламя, Деламар вскочил в «джип» и крикнул шоферу, чтобы тот мчал в деревню — до нее было восемнадцать километров.
— Мне было очень больно, — вспоминает Жиль, — но сквозь боль просачивался страх, что мы вот-вот перевернемся, так гнал машину перепуганный шофер... Но в двух километрах от деревни машина остановилась — кончился бензин. Это уже было слишком! Пришлось добираться пешком.
По счастью, в деревне врачевал шведский доктор, специалист по ожогам. Он оказал Жилю необходимую помощь.
Как правило, личность каскадёра остается за кадром. Каскадёр безымянен. Это Неизвестный солдат кинематографа. Только смерть на короткое время вырывает его из безызвестности. В этом тоже одна из особенностей профессии. И еще: редко когда случается, чтобы последняя минута жизни каскадёра не была запечатлена на кинопленке. С пленки печатают иллюстрации для журналов. Перелистывая страницы, читатель удивится: «Подумать только, это был он!» И все.
Жиль Деламар и здесь исключение. Его имя широко известно на Западе. Для публики он был долгое время символом Мужчины, укрощающего Опасности. Это его образ пытался воссоздать режиссер Клод Лелуш в своей картине «Мужчина и женщина». Правда, отчасти известность он приобрел вне стен киностудий.
Парашютист, автогонщик, журналист, фоторепортер — во всем этом проявился талант Жиля Деламара. И во всем проявилось его каскадёрство. Я не оговорился — и в журналистике тоже.
В январе 1961 года информационные агентства всего мира сообщили, что капитан Гальвао и его друзья захватили португальский пассажирский лайнер «Санта-Мария». Они передали в эфир сообщение о том, что не собираются возвращаться в страну Салазара. После этого «Санта-Мария» замолкла. Никто не знал, куда она направляется — в Африку, в Южную Америку, в Австралию. Оставалось только догадываться. Огромный корабль затерялся где-то в Атлантике.
Взять интервью у капитана Гальвао на борту «Санта-Марии»! Ни больше ни меньше. Это была идея как раз для Деламара. Загоревшись идеей, он стал тщательно готовить ее. Он был убежден, что скорее всего лайнер пойдет в Бразилию, где у власти стояло в ту пору либеральное правительство. Прибыв в Ресифи, на берегу океана, Деламар оповестил о своем намерении бразильских друзей и своего коллегу — французского журналиста, аккредитованного в Бразилии. К этому времени след «Санта-Марии» окончательно потерялся.
Зайдя на местную почту в Ресифи, чтобы позвонить в Париж, Жиль спросил — просто так спросил, больше ради шутки, — нельзя ли послать радиограмму на пароход, совершающий рейс в Атлантике.
— Разумеется, сеньор, — ответил седенький конторщик. — У вас есть координаты корабля?
— К сожалению, нет.
— Но хотя бы название?
— «Санта-Мария».
Не выказав ни малейшего удивления, старичок порылся в бумагах и ответил:
— Так, у меня есть их волна... Возьмите лист бумаги и напишите свой текст — я передам его на борт.
Все еще не веря в происходящее, Деламар составил телеграмму, адресованную капитану Гальвао, с просьбой принять его для интервью. Средство доставки — парашют.
Вечером, выслушав в очередном выпуске последних известий, что американские ВВС все еще не нашли «Санта-Марию», Деламар в большом сомнении лег спать. Но в три часа ночи его разбудил гостиничный коридорный — он барабанил в дверь с криком:
— Для вас телеграмма с «Санта-Марии»!
Гальвао соглашался принять журналиста посреди океана! «При прыжке дайте о себе знать белым шлейфом. Вот наши координаты на завтра в такое-то время», — уточнял капитан.
Это было невероятно. Весь мир ищет Гальвао, а тут он сам приглашает к себе!
Деламар с другом бросились на аэродром, где стоял частный «пайпер». Он принадлежал одному высокопоставленному бразильскому лицу. Французы вытащили из постели пилота, но тот отказался лететь без разрешения своего хозяина. Путем сложных перипетий удалось преодолеть и эту преграду. Самолет поднялся в воздух. Найдя мятежный корабль и сделав над ним два захода, Деламар взял мешочек с мукой — для «шлейфа» — и, разорвав его, прыгнул вниз, в океан. Лайнер застопорил, интервьюеру бросили конец и подняли на борт. Так Жиль записал на пленку рассказ капитана Гальвао о происшедшем. Кроме того, он попросил рассказать о положении в Португалии (после чего салазаровские власти запретили Деламару въезд в страну). Когда «Санта-Мария» вошла в бразильский порт, «летающий журналист» бросился в аэропорт, чтобы доставить во Францию материал и фотоснимки. Это была сенсация, обошедшая мировую прессу.
Вторично громкая слава пришла к Деламару после знаменитых гонок Париж — Лондон. Гонки были устроены в ознаменование юбилея перелета Блерио через Ла-Манш. Условия гонки, старт которой был на площади у Триумфальной арки в Париже и у Мраморной арки в Лондоне, были следующие: гонщики пользуются любыми видами транспорта. Самолет разрешен только над Ла-Маншем. По Англии и Франции участники обязаны были двигаться как в ралли, то есть дороги не перекрывались для остального транспорта, и ограничения в скорости при езде по городу действовали по-прежнему. Деламар оказался по времени вторым и... единственным французом из первых пятидесяти участников! Фотографии Жиля Деламара, «не посрамившего Франции», были во всех газетах.
В третий раз его портреты запестрели 1 июня 1966 года. Накануне, в последний день мая, он погиб.
Жиль Деламар умер, как обычно умирают каскадёры — исполняя банальный, сотню раз (точнее, 123 раза) до этого исполнявшийся трюк. Так бывает всегда. Казалось бы, на пустом месте случается что-то непредвиденное, что-то обычное и непоправимо страшное.
Хотя сейчас, задним числом, вспоминают, что он просил изменить диспозицию... Но расскажем о том дне по порядку.
Режиссер Кристиан-Жак снимал фильм с Жаном Маре в главной роли. Маре давно уже, не один десяток лет дружил с Деламаром. Во многих сценах Жиль подменял его, но чаще он показывал знаменитому актеру, что надлежит делать, и тот удачно справлялся. Маре в тот день на съемке не было — он поехал в Амьен, где выступал с эстрадной программой его сын. Поэтому он попросил Деламара подменить его в несложной сцене. Вот она, эта сцена.
Открытая легковая машина-кабриолет мчится по Северной автостраде. Навстречу ей движется грузовик. По сценарию, герой (Маре), сидя в кабриолете, узнает за рулем грузовика того самого человека, за которым он гонится. Герой должен круто развернуть машину — так, чтобы ее разок занесло на повороте, — и помчаться вдогонку за грузовиком.
Жиль Деламар облачился в костюм Жана Маре, надел его парик. Рядом с ним в машину села девушка-каскадёр, его ученица, Одиль Астье и еще один статист.
Съемочная группа рассказывала, что Деламар буркнул: «Терпеть не могу открытых машин». К тому же новые шины сильно цепляли за бетон. Деламар попросил насыпать на шоссе гравия, чтобы легче было скользить боком на повороте. Ему ответили, что гравий белый и будет выделяться на остальной дороге. Деламар спросил, нельзя ли залить участок гудроном. Ему сказали, что время поджимает — того и гляди уйдет солнце.
— Мотор!.. Начали!
Машины помчались навстречу друг другу. Разворот, визг тормозов — и кабриолет мчится вдогонку грузовику. Сцена прошла хорошо. Они отсняли ее один раз, второй, третий. Сделали небольшой перерыв. Отсняли четвертый раз, пятый и шестой!
Было половина шестого вечера, когда они стали снимать седьмой дубль. Тут мнения очевидцев разделились. Одни говорили потом, что Деламар сам предложил отснять этот дубль, «для очистки совести». Другие, наоборот, утверждали, что слышали, как он воскликнул: «Ну, это уж слишком! На них не угодишь!»
Истину вряд ли можно установить. Да и надо ли?..
Деламар пересадил Одиль на заднее сиденье, а статиста попросил занять место рядом с ним.
— Уберите локоть с дверцы, — сказал он ему. — Вдруг эта колымага ляжет, тогда вам несдобровать.
В седьмой раз хлопушка мелькнула перед камерой. Вдали показался грузовик, кабриолет Деламара рванулся вперед, в нужном месте Жиль резко рванул на себя рукоять ручного тормоза — все как обычно. Но машину не только занесло; она вдруг встала на два колеса и, поколебавшись долю секунды, опрокинулась. Одиль Астье и статиста выбросило на шоссе. Они отделались ушибами. Жиль остался лежать на шоссе. Камера продолжала стрекотать.
Фильм, на съемках которого он погиб, успеха у зрителей не имел.
Уже после смерти Деламара вышла книга, наговоренная им на магнитофон. Она называется «Риск — мое ремесло». Там он писал:
«Вкус к риску в большей или меньшей степени испытывают все люди. Самый робкий конторский служащий хоть раз в жизни ощущал неодолимое желание самому распорядиться своей судьбой. Эта власть над собой еще больше даже, чем смех, олицетворяет для меня отличие человека от животного...
Меня часто спрашивают, а многие подростки пишут мне, прося ответить, — что толкает меня заниматься моим ремеслом. Жажда денег? Это было бы слишком просто. Жажда славы? Тоже не совсем верно. Скорее стремление доказать — и прежде всего себе, — что я это могу. Меня также спрашивают, боюсь ли я. Глупый вопрос. Не боится лишь тот, кому нечего терять, а у меня есть многое...
Глупо смотреть на автогонщиков, на тореро или на каскадёров как на каких-то особых людей. Это обычные люди со всем, что в них есть хорошего и плохого. Но в момент прыжка, перед выходом на арену или стоя на вершине покоренной скалы они чувствуют неизъяснимое счастье: ты смог, говорят они себе. И это заставляет их вновь и вновь возвращаться к старому, ибо более острого наслаждения для них нет...
Про меня часто говорят, что я ищу смерти. Это глупо. Я обожаю жизнь, и опасность для меня — это лишь способ придать смысл своей жизни».
В смерти Жиля Деламара этого смысла не было.
М. Беленький
Жиль Деламар: каскадер, который
дублировал Жана Маре, Бельмондо и Алена Делона
Француз Жиль Деламар закончил школу,
когда началась Вторая мировая война. Он участвовал в движении Сопротивления, а
войну закончил в Германии капралом. Вернулся он домой без специальности.
Попробовал там, здесь – ничего. Как-то раз он проходил мимо киностудии, где
снимался фильм из эпохи Средневековья. Деламар, недолго думая, попросился
статистом. Его взяли. Так началась карьера одного из величайших каскадеров
современности.
Конные трюки были основой фильмов тех
лет. А какое повествование о времени рыцарей без лошадей? И Деламару сразу же
предложили сесть на лошадь. И не просто так, а в полном рыцарском облаченье – в
латах и шлеме. И не просто так посидеть да слезть – нет, ему дали указание
проскакать несколько десятков метров, а потом взять и упасть на землю.
Страховку за увечья Жилю назначили в пять тысяч франков (не ахти какая сумма в
послевоенной Франции). Лошади в той же ситуации полагалось несравненно больше –
пятнадцать тысяч.
Жиль взял и упал. А потом еще раз, и еще.
А потом еще раз десять, потому что режиссер требовал новых дублей – то ракурс
не тот, то звук падения не такой сильный и так далее.
Жиль Деламар - журнал «Cine Revelation Magazine
Pictorial [Франция] (21 июля 1955 года).
Изображение: famousfix.com
Если вы думаете, что падать в латах с
лошади легче, чем без них, то глубоко заблуждаетесь. В доспехах невозможно
сгруппироваться и есть риск, что вы упадете не на руки или ноги, которые
смягчат удар, а на спину. Как говорится, одна надежда на удачу, хотя
каскадерское племя ей особо не доверяет. Но как бы там ни было, Жиль падал
сверхудачно, и потому очень скоро обратил на себя внимание киношных режиссеров.
Французская модель и парашютист Колетт
Дюваль с Жилем Деламаром (Gilbert-Yves Delamare de la Villenaise de
Chenevarin). 23 марта 1960 г. Изображение: gettyimages.co.uk
Француз Деламар дублировал многих
знаменитых киноактеров. Имена Жерара Филипа, Жана Маре, Бельмондо и Делона
говорят сами за себя, хотя и эти люди были не робкого десятка. Но кинотрюк –
особый жанр. Нельзя подвергать риску знаменитость, ведь фильм не заканчивается
одним эпизодом. А для опасностей есть каскадер...
Риск был частью профессии Жиля Деламара.
При этом у него был талант к разработке трюков. Если раньше сценарист строго
оговаривал, что и как должен сделать дублер, куда и на какую высоту прыгнуть,
то с приходом в кинематограф Жиля Деламара каскадер сам стал решать, как ему
хочется расстаться с жизнью. И он делал все возможное, чтобы пожить еще как
можно дольше.
Однажды Деламар снимался в фильме, где,
по сценарию, главный герой прыгал с парашютом, но по ошибке дергал не за то
кольцо и парашют не раскрывался. Падая вниз, герой выхватывал у летящего мимо
товарища запасной парашют, раскрывал его и благополучно спускался на землю.
Между прочим, Деламар был становился чемпионом мира по затяжным прыжкам,
поэтому не случайно этот трюк разработал именно он. Но и он, мастер риска,
подстраховал себя на случай неудачи, спрятав под рубашкой небольшой
спасательный парашют, который должен был раскрыться в случае промаха.
Жиль Деламар был обласкан судьбой. Ему
все удавалось, все получалось легко, но это была обманчивая легкость. До своей
смерти он попадал в критические ситуации всего дважды.
Однажды, на съемках фильма
“Фанфан-Тюльпан”, в одном их эпизодов Деламар дублировал сразу трех персонажей.
Тогда, по сценарию, Фанфан догоняет карету, в которой увозят его девушку,
сбивает с козел кучера, открывает дверцу, и его возлюбленная прыгает к нему в
седло. Фанфана играл Жерар Филип, его девушку – Джина Лоллобриджида, но их всех
в этом эпизоде подменял Жиль Деламар! Далось это ему нелегко. Но тогда он был
молод, и еще недостаточно ценил жизнь.
Зато какой сладкой должна была показаться
ему жизнь, когда он попал во вторую серьезную передрягу. А всего-то нужно было
выскочить из горящего грузовика и упасть на траву. Деламар заранее сказал
помощнику, чтобы он на месте падения обильно полил траву водой. И надо же было
такому случиться, чтобы помощник перепутал, и вместо воды вылил бензин. Деламар
тогда чудом спасся.
Каскадер Жиль Деламар готовит трюк на
стадионе Харрингей. Автор: Keystone Pictures USA / Alamy Stock Photo.
Изображение: alamy.comЖиль Деламар
Родился 14 декабря 1924 года (Париж,
Франция). Погиб 31 мая 1966 года (Бобиньи, Франция).
У Жиля Деламара висели дома,
прикнопленные к стене, несколько изречений. Ссылок на источники не было, так
что вполне можно предположить собственное авторство. Вот эти изречения:
«День начинается: пора жить».
«Счастлив тот, кто ощущает время, —
значит, он жив».
Когда я стал смотреть статьи о Деламаре в
иностранных журналах, в глаза бросилось поразительное согласие заголовков — тем
более поразительное, что мысль о заимствовании надо отмести. Видимо, дело было
в общем впечатлении. Вот эти заголовки:
«Играющий со смертью», «Жить — это... умирать». «Самый мертвый человек», «Мое ремесло — умирать».
Были еще; «Господин
Опасность» и «Заглянуть
за краешек жизни», что, как говорится, в той же струе.
В чем же дело? Почему человека,
настаивавшего, что его призвание — жизнь, упорно зачисляли в смертники?
Формальные основания для такого вывода
как будто были. Профессия Деламара — каскадер. По-русски есть термин «кинодублер», но понятие «каскадер» точнее. Эта профессия молодая; она ровесница кинематографа. И так же,
как кино не появилось «из ничего», так и у
каскадеров можно найти предшественников. Это и уличные канатоходцы — те самые,
о которых Шатобриан сказал, что по впечатлению, оказываемому на публику, у них
нет равных. Это циркачи, исполнители «каскадных номеров» — отсюда и
термин.
Деламар действительно дублировал
кинозвезд в рискованных сценах десятков и десятков кинофильмов. Заключенные со
страховыми фирмами соглашения не позволяют знаменитым актерам подвергать себя
опасности. В тех кадрах, где герой скользит по крыше или переворачивается в
автомашине, его место занимает каскадер.
Так, Деламар побывал Жераром Филипом и
Жаном Маре, Габеном и Грегори Пеком, Бельмондо и Аленом Делоном. А однажды даже
Джиной Лоллобриджидой.
Если вы помните сцену погони из «Фанфан-Тюльпана», то там Фанфан (Жерар Филип) нагоняет
верхом карету, увозящую его возлюбленную (Джину), сбивает кнутом кучера с козел
под копыта лошадей, открывает — по-прежнему на полном скаку — дверцу кареты, и
храбрая возлюбленная прыгает к нему в седло. Так вот, в этой сцене всех
упомянутых персонажей (кроме лошадей) играл молодой Жиль Деламар.
Вначале в камзоле и парике Жерара Филипа
он нагонял карету (камера следила за ним со спины). В следующем кадре, уже в
образе кучера, он слетал с козел. Для этого между лошадьми крепили прочный
стальной трос. Сбитый Жиль скатывался вниз и повисал почти у самой земли,
держась руками и ногами за трос. И наконец заключительный кадр: в платье и
парике Лоллобриджиды он прыгал со ступеньки кареты в седло Жерару Филипу
(которого в это время подменял другой каскадёр).
Мне не хотелось бы разочаровывать
поклонников таланта Жерара Филипа, но в картине «Фанфан-Тюльпан» во всех рискованных сценах он был заменен Жилем Деламаром.
Деламар умирал на экране бессчетное число
раз. Так что повод усмотреть в нем «играющего со смертью», «господина Опасность» и «самого
мертвого человека» был. Звучит хлестко, как всякий парадокс:
«Жить — это... умирать». Однако действительности это не
соответствует.
Деламар был не только дублером. Он был
изобретателем, постановщиком и исполнителем трюков. Про него говорили, что это
человек особого призвания; человек, принявший «причастие
риска». Но риск был
частью работы.
Верно - для такого ремесла нужно
призвание. Ему нельзя обучиться в школе. Чужой опыт даст здесь немного. Каждый
каскадёр начинает с себя. А общие положения — они разве что подытоживают чужие
неудачи, говорят, чего наверняка не следует делать.
Увидев нечто поражающее воображение, мы
восклицаем: «Ну прямо как в кино!»
— Публика ошибается, — говорил Деламар, —
полагая, что мы делаем свои трюки «как в кино». Мы их
делаем по-настоящему, как в жизни. Разве только степень подлинности чуть
меньше. Мы ведь добиваемся эффекта результата, а не самого результата. Тем не
менее, когда я падаю, я падаю по-настоящему. Только мой персонаж разбивается, а
я остаюсь цел.
Умение падать — альфа и омега ремесла
каскадёра. С падений начинается подъем престижа трюкача. Не сочтите это за
каламбур. Свидетельство тому — шкала оплаты их труда. За падение со второго
этажа — сто франков, с третьего этажа — двести, и так далее; падение с балкона
отличается от падения с моста; падение с мотоцикла — от падения (вернее,
выпадения) из автомобиля. Самые высокие ставки — у участников серьезных
автомобильных катастроф и за падение вместе с лошадью (никогда не знаешь, на
какой бок она упадет).
Именно на падениях с лошади дебютировал
Жиль Деламар. Сообщу кстати, что полное имя его куда длиннее: Жильбер-Ив
Деламар де ля Вильнез де Шенварен. Обилие дворянских частичек «де» свидетельствует о древности рода, но в
семье Жиля других атрибутов аристократизма давно уже не было — ни родового
поместья, ни фамильного состояния. Единственное, чему по традиции научил Жиля
отец в детстве, — это умению хорошо держаться в седле.
Деламар заканчивал школу, когда началась
война. Юношей он участвовал в Сопротивлении, во время августовского восстания в
Париже в 44-м году был в уличных боях, вступил затем в дивизию Леклерка и
кончил войну капралом в Германии. В 46-м он вернулся на родину; специальности
никакой. Перепробовав несколько занятий, он устроился коммивояжером и начал
рекламировать в провинции косметику. Проезжая однажды мимо съемочной группы,
крутившей какой-то фильм из жизни рыцарей, Жиль предложил себя в качестве
статиста. Вот и все.
— В начале пятидесятых годов, —
вспоминает Деламар, — конные трюки были главным аттракционом всех «фильмов действия», как их тогда называли. Падение с лошадью
делали таким способом: к передней ноге привязывали шлею, выкрашенную под масть,
чтобы не бросалась в глаза. В нужный момент — его возвещал в рупор режиссер —
надо было резко дернуть шлею на себя, нога у лошади подгибалась, она падала, а
всадник летел через голову на землю. Во время первой картины мне пришлось все
это проделывать в рыцарских доспехах. Моя страховка в случае увечья была пять
тысяч старых франков. Страховка лошади — пятнадцать тысяч.
Падение в доспехах, оказывается, опасней,
чем в обычной одежде. Казалось бы, панцирь позволяет поддеть всякие прокладки.
Верно, но зато он не дает возможности «сгруппироваться» в момент
падения, а это чревато тяжкими последствиями. Приходится полагаться на удачу, а
уж ей, хотя она и занимает в словаре каскадеров почетное место, люди типа
Деламара не доверяют. Не правы те, кто считает, что они «играют с опасностью». Они работают на грани опасности, но
делают все, чтобы за эту близкую грань не перейти. Сегодняшние каскадёры
сделали риск продуктом потребления, но у них не больше, чем у кого-либо
другого, желания «заглянуть за краешек жизни».
Да, у Жиля Деламара открылось призвание к
этому ремеслу. Тщательная подготовка позволяла ему достигать легкости, той
самой естественности, какую дает человеку талант.
Уже на стадии подготовительной работы, на
стадии «задумки» трюка он находил оригинальные решения.
Одним из них была находка с коробками.
Долгое время каскадеры искали надежной «подкладки» для приземлений. Прыгнуть со второго
этажа или даже с крыши — дело нехитрое. Как и на что приземлиться — вот в чем
загвоздка. Перепробовав маты, матрасы и сетки, Деламар остановился на пустых
картонных коробках, уложенных в несколько слоев.
Вот как снимался один из эпизодов «Фантомаса».
В этом фильме все трюки придумал,
рассчитал и поставил Деламар. Эпизод в сценарии выглядел так: за «кадиллаком», в котором едет Фантомас, увязался
мотоциклист-полицейский. На большой скорости он мчит сзади. Вот-вот нагонит,
уже совсем близко! Но тут из специального приспособления в машине (о, эти
дьявольские козни Фантомаса!) на асфальт выливается лужа масла. Мотоциклиста
заносит юзом, он врезается в бруствер; мотоцикл подбрасывает вверх, и
полицейский летит в овраг... заполненный пустыми картонными коробками. Любая
другая «подкладка» не позволила бы Деламару выйти из такой
передряги лишь с незначительными синяками.
Жиль говорил, что в коробки можно смело
прыгать хоть с восьмого этажа. Для непосвященного это звучит безумием, но среди
коллег Деламара есть специалисты и по таким пируэтам.
Как уже говорилось, идея всех трюков в «Фантомасе» принадлежала Деламару.
Дело в том, что сначала в США, а потом и
в Западной Европе продюсеры кино перешли от системы «сценарий —
для каскадёра» к обратному методу: «каскадер — для сценария». Иными словами, если раньше сценарист
ставил перед исполнителем какую-то задачу, часто невыполнимую, то сейчас сам
каскадёр предлагает, что можно сделать. А сделать можно многое.
Ключевые сцены в американском боевике «Бен-Гур» — состязание колесниц — придумал и поставил
не режиссер Уайлер, а американский каскадер Эндрю Мортон.
Когда Дарил Занук начал снимать во
Франции свой фильм «Самый длинный день» — о высадке союзников в Нормандии 6 июня 1944 года, — он доверил Жилю
Деламару постановку всех боевых эпизодов. Не станем останавливаться здесь на
общей характеристике этой ложной в исторической достоверности картины. Скажем
одно: батальные сцены в ней впечатляющи. В особенности ночная атака парашютистов
(имевшая место в действительности) на занятую немцами деревушку Сент-Мер-Эглиз.
Здесь Деламар столкнулся с существенными
трудностями. Дело в том, что каскадеры не массовая профессия, а для съемок
нужно было много людей. С помощью объявлений в газетах Деламар отобрал из 450
кандидатов 20 парашютистов и приступил к интенсивным тренировкам. Они
продолжались три недели. Главной задачей было — приземляться в точно заданном
месте перед камерами.
Деламар тщательно проверил местность —
съемки велись на натуре, в деревне Сент-Мер-Эглиз. Все торчащие предметы —
ограды, решетки и даже церковный крест — закрыли пластмассовыми колпаками.
Прыгать с самолетов было рискованно, поэтому выброску парашютистов производили
с вертолета. Нацелили прожектора... «Мотор! Начали!»
Результаты вышли самые плачевные — никому
не удалось попасть в поле зрения кинокамеры. Новый заход. Результат тот же...
Шестьдесят четыре раза репетировала группа Деламара этот эпизод, и все
напрасно. Люди изнервничались, затея была на грани срыва. Для Деламара, кроме
потери контракта, это означало еще и «потерю лица».
Было такое впечатление, что над картиной
тяготеет проклятие. Куда более сложные вещи прекрасно удавались, а тут, как
назло, ничего. Причем самое загадочное было то, что днем прыжки получались, а
ночью выходила какая-то каша. Полное фиаско.
— Лишь десять дней спустя до меня дошло,
в чем дело, — рассказывал Деламар. — Мы ведь репетировали днем при погашенных
прожекторах. А ночью, когда зажигали полный свет, лампы настолько перегревали
воздух, что парашюты тепловой волной сносило в сторону!
Выявив причину, следовало искать способ
ее устранения. Тем более что задолго до конца съемок «Самого
длинного дня» продюсеры начали грандиозную рекламную
кампанию будущей картины. Участие Деламара должно было гарантировать зрителям
головокружительные эффекты. (Что же, когда коммерция заменяет искусство, без
трюков не обойтись, а это значит — пробил час каскадёров.)
И он придумал. Парашютистов стали
сбрасывать в освещенный круг со специально построенной вышки. При этом куполам
парашютов не давал опасть проволочный каркас.
Трудности нахлынули на Деламара еще и
потому, что ему пришлось специально готовить для съемок
парашютистов-каскадёров. Во Франции дублеры не имеют возможности
специализироваться в одной узкой области. Сравнительно низкая оплата труда
вынуждает их все время осваивать новые и новые амплуа.
В Голливуде актер, работающий с лошадьми,
ничем больше не занимается, и это гарантия того, что он всегда на высоте.
Дублер постоянно дрессирует лошадей, изучает их повадки, особенности нрава. Он
может неделями и даже месяцами отрабатывать придуманный им трюк. То же верно и
в отношении других каскадёрских специальностей.
Результат? Джин Санни настолько хорошо
освоил автомобильную езду «на боку», что, когда
машина становится на два колеса, он чувствует себя уверенней, чем многие
водители на четырех.
Джон Салливен придумал и осуществил свой
фантастический трюк: в фильме «Викинги» он с
разбегу прыгал в шестиметровый ров, в прыжке вонзал в подвесной мост две секиры
и повисал на них!
Жилю Деламару хорошо удавались и конные
трюки, и автомобильные перевороты, и воздушная акробатика.
В фильме «Человек из
Рио» Жан Поль Бельмондо борется с врагом (которого играет Деламар) на краю
бездны. Схватка долгая и яростная. Наконец Бельмондо сталкивает противника в
пропасть, и тот — мы видим это собственными глазами — падает вниз. Вот он
судорожно цепляется за камни, траву, скатывается все быстрее — мы по-прежнему
неотрывно следим за ним, — быстрее, пока бешеный поток на дне пропасти не
накрывает его.
Для справки сообщу, что снималось шесть
дублей этой сцены, а до этого она четырежды репетировалась. Итого десять
падений в пропасть.
Как построил падение Жиль Деламар?
На крутом склоне обрыва опытные
альпинисты проложили будущую трассу падения — убрали ненужные камни, обложили
скальные выступы поролоном. Затем Деламар соответственным образом экипировался,
надел фибровые щитки под одежду, наколенники, налокотники, наспинник и
нагрудник. После этого прочной нейлоновой веревкой он привязал себя к
автомобилю (тот, разумеется, оставался за кадром). Во время «падения» машина ехала вперед к краю пропасти.
Таким образом она не только страховала дублера, но и задавала ему определенную
скорость падения. А когда Деламар скрывался под водой, в потоке, та же машина,
дав задний ход, вытягивала его на берег.
Почти одновременно Жиль был занят в
съемках другого фильма, где герой, прыгая с парашютом, по ошибке дергал не за «то» кольцо и, вместо того чтобы раскрыть
купол, выпадал из снаряжения. Пролетая мимо товарища, он хватал у него запасной
парашют, надевал его (по-прежнему в свободном полете!) и благополучно
приземлялся.
Последний трюк, пожалуй, был под силу
одному только Деламару, экс-чемпиону мира по затяжному прыжку. Но и в этом
трюке, разумеется, были свои хитрости. Публика видела, что Жиль вывалился из
парашюта, но не знала, что под тонкой рубашкой у него надет нагрудный
экстраплоский парашют, который он мог раскрыть в случае реальной опасности.
Да, но вот задача — какова степень
реальной опасности в каждом номере? Риск можно уменьшить тщательной отработкой
номера, но устранить окончательно нельзя.
Коллега Деламара Ги Анри специализируется
на трюках со взрывами. В одном из кинофильмов он по сценарию должен был
взорваться вместе с автомашиной. Анри построил трюк таким образом, чтобы
незаметно для зрителя вывалиться из машины, включив перед этим подрывное
устройство. Автомобиль, проехав еще метров пятнадцать, должен был взлететь на
воздух. Каскадёр рассчитал, что лучше всего выскакивать на скорости 65
километров в час. Если скорость меньше — машина не успеет отъехать, и взрыв
окажется опасным. Если скорость больше — опасным станет прыжок.
В тот раз каскадер благополучно покинул
заминированную машину, вывалившись, как положено, на обочину, но автомобиль
вдруг замедлил ход — налетевший ветер дул «в лоб»! Что было делать? Бежать? Анри знал, что взрыв все равно настигнет его.
Он вжался в землю, зарыв лицо в ладони. Это спасло его — кусок разлетевшегося
кузова впился в руку...
Ришар Закар во время съемки сцены
уличного боя свалился с крыши на растянутую между третьим и четвертым этажами
сетку, та спружинила и выбросила Ришара на асфальт...
Парашютистка Клодет Брийон, одна из
первых женщин-каскадёров, дублируя Брижит Бардо в картине «Бабетта идет на войну», приземлилась на осветительный прибор.
В картине «Отверженные» по Гюго каскадёр Бернье падал в канал Сен-Мартен. Режиссеру
показалось, что всплеск недостаточно эффектен. Тогда одежду Бернье утяжелили
грузом в десять килограммов. В результате он едва-едва не захлебнулся.
Да, случайности делают профессию
рискованной. Но так ли уж случайны эти «случайности»?
Процитирую фрагмент из очерка шведского
журналиста Ларса Эрикссона, встретившегося во Франции с Роланом Тутеном,
старейшиной каскадёров, начавшим работать еще в тридцатые годы.
«Я гляжу на его дрожащие руки. Он замечает
мой взгляд, пытается совладать с собой, но сдается и произносит с кривой
усмешкой: «Вы думаете, наверное, Тутен спился? Нет,
таким меня сделала работа, которой я отдал тридцать лет жизни».
Ролану Тутену сейчас пятьдесят. Публике
неизвестно его имя, и ей невдомек, что, желая потрафить ее вкусам, он превратил
свою жизнь в трагедию. Гляжу на него — и не верится, что передо мной лихой
герой, похождения которого приводили в трепет миллионы зрителей до войны;
бесшабашный храбрец, отмахивавшийся от мысли, что в один прекрасный день это
может случиться...
Не забуду я и разговора с человеком по
имени Клод Карльес.
Его имя мало что говорит публике. Но в
кинокругах его знают как тренера французских каскадеров, лучших в Европе.
Когда, скажем, шведскому режиссеру нужно отснять опасную сцену, он приглашает
Карльеса. О Ролане Тутене Клод рассказывает лучше, чем о себе. По его словам,
Ролан играл с жизнью как мальчишка с дырявым мячом.
— У каскадёра много общего с
боксером-профессионалом, — говорит Карльес. — И для того, и для другого важно
вовремя остановиться и покончить со своим ремеслом. Начисто. Они находятся в
зените и зарабатывают много денег лишь короткий срок. Стоит боксеру на мгновение
расслабиться, пренебречь защитой — и для него все кончено. Так и каскадер.
Ролан был лучше, способнее нас. Продюсеры обожали его. Он по первому требованию
бросался с лестницы, факелом вылетал из горящего автомобиля. Он торопился,
соглашался сниматься в нескольких картинах одновременно. В результате пропал
сон. Появились таблетки. Он продолжал работать в том же ритме. Началось нервное
расстройство.
— Вам не кажется, что здесь вина не
только самих каскадёров? Ведь спрос на них по-прежнему превышает предложение.
— Продюсеры жмут на нас все сильней,
толкая на риск, увеличивая плату за страх... Нужна большая воля, чтобы
отказываться».
Перегрузка риском оказывается не под силу
нервной системе, и та не выдерживает напряжения. Поэтому «случайности» как закон происходят с каскадером тогда,
когда предстоящий трюк не кажется ему серьезным. Или же «случайности» всплывают при многократном повторении
одного и того же трюка. Успех притупляет бдительность.
Знаменитый воздушный гимнаст Голливуда
Поль Манц, умевший сажать самолет на крохотную площадку среди скал, разбился в
пустыне (!), где его самолет перевернулся на слежавшемся песке.
Другой американец, акробат Билл Уильямс,
сотни раз прыгавший с крыши дилижанса на мчащуюся лошадь и обратно, погиб во
время съемок, едучи на осле по тропинке в горах Нью-Мексико.
Не удивительно, что страховые общества,
за редким исключением, отказываются страховать жизнь каскадеров. В Голливуде
тем пришлось создать свою собственную фирму «Индепендент
лайф иншуренс».
От Жиля Деламара судьба отводила руку. И
тут дело не в том, что он был подлинным «инженером
риска».
— Для занятия моим ремеслом, — говорил он,
— не нужно быть храбрецом. Я настаиваю: составная часть профессии каскадера,
если хотите, залог его мастерства — это скромность. Люди, которым сам черт не
брат, должны уходить из нашего ремесла, пока не поздно. Мы обязаны гасить в
себе вдохновение. Куда важнее тщательность, методичность, отработка. Если
угодно — я бюрократ риска. А те два серьезных инцидента, что произошли со мной,
случились именно из-за небрежения.
Первый несчастный случай произошел с
Деламаром во время съемок во Франции американской картины, где он дублировал
актера Глена Форда. Фильм был на историческую тему. Жиль придумал и поставил
очень эффектное падение с крепостной стены — он пролетал семь-восемь метров и
проламывал внизу спиной черепичную крышу сарая.
Крыша была ненастоящая; ее заменяли
несколько рядов лески, на которых свободно лежала черепица. Сарай же был набит
доверху картонными коробками. Перед самой съемкой Деламар вопреки обыкновению
не проверил еще раз всех деталей, а ограничился лишь поверхностным осмотром.
Результат? Подсобный рабочий, которому
показалось, что черепица плохо держится, подбил под нее крепкую деревянную
балку — так надежней...
Когда Деламар после съемки пришел в себя
в больнице, врач сказал, что ему просто повезло: Жиль неминуемо должен был
разбиться.
Второй раз он в буквальном смысле играл с
огнем. Съемки велись в Африке. Сцена должна была развиваться следующим образом:
грузовик, за рулем которого сидел Деламар, охватывало пламя; машина теряла
управление и врезалась в дерево, а водитель выскакивал в объятой пламенем
одежде. Уже за пределами кадра Жиль предполагал броситься на обильно политую
водой траву и быстро погасить пламя.
Памятуя о прошлых случаях, Деламар
тщательно проследил за тем, чтобы ассистент вылил канистру воды точно на то
место, куда он должен будет упасть. Наконец все было готово, можно начинать
съемку.
Грузовик загорается, выписывает несколько
зигзагов и врезается в дерево. Деламар в горящей куртке выскакивает из машины и
плюхается на траву. А-а-ах! Вокруг столбом поднимается пламя. Оказывается,
ассистент ошибся канистрой и вылил на траву бензин!
Объятый огнем Деламар помчался к камерам,
а на пути у него горела саванна — поливка была произведена добросовестно. Сбив
пламя, Деламар вскочил в «джип» и крикнул
шоферу, чтобы тот мчал в деревню — до нее было восемнадцать километров.
— Мне было очень больно, — вспоминает
Жиль, — но сквозь боль просачивался страх, что мы вот-вот перевернемся, так
гнал машину перепуганный шофер... Но в двух километрах от деревни машина
остановилась — кончился бензин. Это уже было слишком! Пришлось добираться
пешком.
По счастью, в деревне врачевал шведский
доктор, специалист по ожогам. Он оказал Жилю необходимую помощь.
Как правило, личность каскадёра остается
за кадром. Каскадёр безымянен. Это Неизвестный солдат кинематографа. Только
смерть на короткое время вырывает его из безызвестности. В этом тоже одна из
особенностей профессии. И еще: редко когда случается, чтобы последняя минута
жизни каскадёра не была запечатлена на кинопленке. С пленки печатают
иллюстрации для журналов. Перелистывая страницы, читатель удивится: «Подумать только, это был он!» И все.
Жиль Деламар и здесь исключение. Его имя
широко известно на Западе. Для публики он был долгое время символом Мужчины,
укрощающего Опасности. Это его образ пытался воссоздать режиссер Клод Лелуш в
своей картине «Мужчина и женщина».
Правда, отчасти известность он приобрел
вне стен киностудий.
Парашютист, автогонщик, журналист,
фоторепортер — во всем этом проявился талант Жиля Деламара. И во всем
проявилось его каскадерство. Я не оговорился — и в журналистике тоже.
В январе 1961 года информационные
агентства всего мира сообщили, что капитан Гальвао и его друзья захватили
португальский пассажирский лайнер «Санта-Мария». Они
передали в эфир сообщение о том, что не собираются возвращаться в страну
Салазара. После этого «Санта-Мария» замолкла.
Никто не знал, куда она направляется — в Африку, в Южную Америку, в Австралию.
Оставалось только догадываться. Огромный корабль затерялся где-то в Атлантике.
Взять интервью у капитана Гальвао на
борту «Санта-Марии»! Ни больше ни меньше. Это была идея как
раз для Деламара. Загоревшись идеей, он стал тщательно готовить ее. Он был
убежден, что скорее всего лайнер пойдет в Бразилию, где у власти стояло в ту
пору либеральное правительство. Прибыв в Ресифи, на берегу океана, Деламар
оповестил о своем намерении бразильских друзей и своего коллегу — французского
журналиста, аккредитованного в Бразилии. К этому времени след «Санта-Марии» окончательно потерялся.
Зайдя на местную почту в Ресифи, чтобы
позвонить в Париж, Жиль спросил — просто так спросил, больше ради шутки, —
нельзя ли послать радиограмму на пароход, совершающий рейс в Атлантике.
— Разумеется, сеньор, — ответил седенький
конторщик. — У вас есть координаты корабля?
— К сожалению, нет.
— Но хотя бы название?
— «Санта-Мария».
Не выказав ни малейшего удивления,
старичок порылся в бумагах и ответил:
— Так, у меня есть их волна... Возьмите
лист бумаги и напишите свой текст — я передам его на борт.
Все еще не веря в происходящее, Деламар
составил телеграмму, адресованную капитану Гальвао, с просьбой принять его для
интервью. Средство доставки — парашют.
Вечером, выслушав в очередном выпуске
последних известий, что американские ВВС все еще не нашли «Санта-Марию», Деламар в большом сомнении лег спать. Но
в три часа ночи его разбудил гостиничный коридорный — он барабанил в дверь с
криком:
— Для вас телеграмма с «Санта-Марии»!
Гальвао соглашался принять журналиста
посреди океана! «При прыжке дайте о себе знать белым
шлейфом. Вот наши координаты на завтра в такое-то время», — уточнял
капитан.
Это было невероятно. Весь мир ищет
Гальвао, а тут он сам приглашает к себе!
Деламар с другом бросились на аэродром,
где стоял частный «пайпер». Он
принадлежал одному высокопоставленному бразильскому лицу. Французы вытащили из
постели пилота, но тот отказался лететь без разрешения своего хозяина. Путем
сложных перипетий удалось преодолеть и эту преграду. Самолет поднялся в воздух.
Найдя мятежный корабль и сделав над ним два захода, Деламар взял мешочек с
мукой — для «шлейфа» — и, разорвав
его, прыгнул вниз, в океан. Лайнер застопорил, интервьюеру бросили конец и
подняли на борт.
Так Жиль записал на пленку рассказ
капитана Гальвао о происшедшем. Кроме того, он попросил рассказать о положении
в Португалии (после чего салазаровские власти запретили Деламару въезд в
страну).
Когда «Санта-Мария» вошла в бразильский порт, «летающий журналист» бросился в аэропорт, чтобы доставить во Францию материал и фотоснимки.
Это была сенсация, обошедшая мировую прессу.
Вторично громкая слава пришла к Деламару
после знаменитых гонок Париж — Лондон. Гонки были устроены в ознаменование
юбилея перелета Блерио через Ла-Манш. Условия гонки, старт которой был на
площади у Триумфальной арки в Париже и у Мраморной арки в Лондоне, были
следующие: гонщики пользуются любыми видами транспорта. Самолет разрешен только
над Ла-Маншем. По Англии и Франции участники обязаны были двигаться как в
ралли, то есть дороги не перекрывались для остального транспорта, и ограничения
в скорости при езде по городу действовали по-прежнему. Деламар оказался по
времени вторым и... единственным французом из первых пятидесяти участников!
Фотографии Жиля Деламара, «не посрамившего Франции», были во всех газетах.
В третий раз его портреты запестрели 1
июня 1966 года. Накануне, в последний день мая, он погиб.
Жиль Деламар умер, как обычно умирают
каскадёры — исполняя банальный, сотню раз (точнее, 123 раза) до этого
исполнявшийся трюк. Так бывает всегда. Казалось бы, на пустом месте случается
что-то непредвиденное, что-то обычное и непоправимо страшное.
Хотя сейчас, задним числом, вспоминают,
что он просил изменить диспозицию... Но расскажем о том дне по порядку.
Режиссер Кристиан-Жак снимал фильм с
Жаном Маре в главной роли. Маре давно уже, не один десяток лет дружил с
Деламаром. Во многих сценах Жиль подменял его, но чаще он показывал знаменитому
актеру, что надлежит делать, и тот удачно справлялся. Маре в тот день на съемке
не было — он поехал в Амьен, где выступал с эстрадной программой его сын.
Поэтому он попросил Деламара подменить его в несложной сцене. Вот она, эта
сцена.
Открытая легковая машина-кабриолет мчится
по Северной автостраде. Навстречу ей движется грузовик. По сценарию, герой
(Маре), сидя в кабриолете, узнает за рулем грузовика того самого человека, за
которым он гонится. Герой должен круто развернуть машину — так, чтобы ее разок
занесло на повороте, — и помчаться вдогонку за грузовиком.
Жиль Деламар облачился в костюм Жана
Маре, надел его парик. Рядом с ним в машину села девушка-каскадёр, его ученица,
Одиль Астье и еще один статист.
Съемочная группа рассказывала, что
Деламар буркнул: «Терпеть не могу открытых машин». К тому же новые шины сильно цепляли за бетон. Деламар попросил
насыпать на шоссе гравия, чтобы легче было скользить боком на повороте. Ему
ответили, что гравий белый и будет выделяться на остальной дороге. Деламар
спросил, нельзя ли залить участок гудроном. Ему сказали, что время поджимает —
того и гляди уйдет солнце.
— Мотор!.. Начали!
Машины помчались навстречу друг другу.
Разворот, визг тормозов — и кабриолет мчится вдогонку грузовику. Сцена прошла
хорошо. Они отсняли ее один раз, второй, третий. Сделали небольшой перерыв.
Отсняли четвертый раз, пятый и шестой!
Было половина шестого вечера, когда они
стали снимать седьмой дубль. Тут мнения очевидцев разделились. Одни говорили
потом, что Деламар сам предложил отснять этот дубль, «для очистки
совести». Другие, наоборот, утверждали, что слышали, как он воскликнул: «Ну, это уж слишком! На них не угодишь!»
Истину вряд ли можно установить. Да и
надо ли?..
Деламар пересадил Одиль на заднее
сиденье, а статиста попросил занять место рядом с ним.
— Уберите локоть с дверцы, — сказал он
ему. — Вдруг эта колымага ляжет, тогда вам несдобровать.
В седьмой раз хлопушка мелькнула перед
камерой. Вдали показался грузовик, кабриолет Деламара рванулся вперед, в нужном
месте Жиль резко рванул на себя рукоять ручного тормоза — все как обычно. Но
машину не только занесло; она вдруг встала на два колеса и, поколебавшись долю
секунды, опрокинулась. Одиль Астье и статиста выбросило на шоссе. Они
отделались ушибами. Жиль остался лежать на шоссе. Камера продолжала стрекотать.
Фильм, на съемках которого он погиб,
успеха у зрителей не имел.
Уже после смерти Деламара вышла книга,
наговоренная им на магнитофон. Она называется «Риск — мое
ремесло». Там он писал:
«Вкус к риску в большей или меньшей
степени испытывают все люди. Самый робкий конторский служащий хоть раз в жизни
ощущал неодолимое желание самому распорядиться своей судьбой. Эта власть над
собой еще больше даже, чем смех, олицетворяет для меня отличие человека от
животного...
Меня часто спрашивают, а многие подростки
пишут мне, прося ответить, — что толкает меня заниматься моим ремеслом.
Жажда денег? Это было бы слишком просто.
Жажда славы? Тоже не совсем верно.
Скорее стремление доказать — и прежде
всего себе, — что я это могу.
Меня также спрашивают, боюсь ли я. Глупый
вопрос. Не боится лишь тот, кому нечего терять, а у меня есть многое...
Глупо смотреть на автогонщиков, на тореро
или на каскадёров как на каких-то особых людей. Это обычные люди со всем, что в
них есть хорошего и плохого. Но в момент прыжка, перед выходом на арену или
стоя на вершине покоренной скалы они чувствуют неизъяснимое счастье: ты смог,
говорят они себе. И это заставляет их вновь и вновь возвращаться к старому, ибо
более острого наслаждения для них нет...
Про меня часто говорят, что я ищу смерти.
Это глупо. Я обожаю жизнь, и опасность для меня — это лишь способ придать смысл
своей жизни».
В смерти Жиля Деламара этого смысла не
было.
М. Беленький
Источник: Журнал "Вокруг
света", №7 (2550) | Июль 1971 Рубрика «Биография
ремесла»
23 августа 2018
100 просмотров
Полная статистика будет доступна после
того, как публикация наберет больше 100 просмотров.
Жиль Деламар: каскадер, который
дублировал Жана Маре, Бельмондо и Алена Делона
Француз Жиль Деламар закончил школу,
когда началась Вторая мировая война. Он участвовал в движении Сопротивления, а
войну закончил в Германии капралом. Вернулся он домой без специальности.
Попробовал там, здесь – ничего. Как-то раз он проходил мимо киностудии, где
снимался фильм из эпохи Средневековья. Деламар, недолго думая, попросился
статистом. Его взяли. Так началась карьера одного из величайших каскадеров
современности.
Конные трюки были основой фильмов тех
лет. А какое повествование о времени рыцарей без лошадей? И Деламару сразу же
предложили сесть на лошадь. И не просто так, а в полном рыцарском облаченье – в
латах и шлеме. И не просто так посидеть да слезть – нет, ему дали указание
проскакать несколько десятков метров, а потом взять и упасть на землю.
Страховку за увечья Жилю назначили в пять тысяч франков (не ахти какая сумма в
послевоенной Франции). Лошади в той же ситуации полагалось несравненно больше –
пятнадцать тысяч.
Жиль взял и упал. А потом еще раз, и еще.
А потом еще раз десять, потому что режиссер требовал новых дублей – то ракурс
не тот, то звук падения не такой сильный и так далее.
Жиль Деламар - журнал «Cine Revelation Magazine
Pictorial [Франция] (21 июля 1955 года).
Изображение: famousfix.com
Если вы думаете, что падать в латах с
лошади легче, чем без них, то глубоко заблуждаетесь. В доспехах невозможно
сгруппироваться и есть риск, что вы упадете не на руки или ноги, которые
смягчат удар, а на спину. Как говорится, одна надежда на удачу, хотя
каскадерское племя ей особо не доверяет. Но как бы там ни было, Жиль падал
сверхудачно, и потому очень скоро обратил на себя внимание киношных режиссеров.
Французская модель и парашютист Колетт
Дюваль с Жилем Деламаром (Gilbert-Yves Delamare de la Villenaise de
Chenevarin). 23 марта 1960 г. Изображение: gettyimages.co.uk
Француз Деламар дублировал многих
знаменитых киноактеров. Имена Жерара Филипа, Жана Маре, Бельмондо и Делона
говорят сами за себя, хотя и эти люди были не робкого десятка. Но кинотрюк –
особый жанр. Нельзя подвергать риску знаменитость, ведь фильм не заканчивается
одним эпизодом. А для опасностей есть каскадер...
Риск был частью профессии Жиля Деламара.
При этом у него был талант к разработке трюков. Если раньше сценарист строго
оговаривал, что и как должен сделать дублер, куда и на какую высоту прыгнуть,
то с приходом в кинематограф Жиля Деламара каскадер сам стал решать, как ему
хочется расстаться с жизнью. И он делал все возможное, чтобы пожить еще как
можно дольше.
Однажды Деламар снимался в фильме, где,
по сценарию, главный герой прыгал с парашютом, но по ошибке дергал не за то
кольцо и парашют не раскрывался. Падая вниз, герой выхватывал у летящего мимо
товарища запасной парашют, раскрывал его и благополучно спускался на землю.
Между прочим, Деламар был становился чемпионом мира по затяжным прыжкам,
поэтому не случайно этот трюк разработал именно он. Но и он, мастер риска,
подстраховал себя на случай неудачи, спрятав под рубашкой небольшой
спасательный парашют, который должен был раскрыться в случае промаха.
Жиль Деламар был обласкан судьбой. Ему все
удавалось, все получалось легко, но это была обманчивая легкость. До своей
смерти он попадал в критические ситуации всего дважды.
Однажды, на съемках фильма
“Фанфан-Тюльпан”, в одном их эпизодов Деламар дублировал сразу трех персонажей.
Тогда, по сценарию, Фанфан догоняет карету, в которой увозят его девушку,
сбивает с козел кучера, открывает дверцу, и его возлюбленная прыгает к нему в
седло. Фанфана играл Жерар Филип, его девушку – Джина Лоллобриджида, но их всех
в этом эпизоде подменял Жиль Деламар! Далось это ему нелегко. Но тогда он был
молод, и еще недостаточно ценил жизнь.
Зато какой сладкой должна была показаться
ему жизнь, когда он попал во вторую серьезную передрягу. А всего-то нужно было
выскочить из горящего грузовика и упасть на траву. Деламар заранее сказал
помощнику, чтобы он на месте падения обильно полил траву водой. И надо же было
такому случиться, чтобы помощник перепутал, и вместо воды вылил бензин. Деламар
тогда чудом спасся.
Читать книгу
https://dlib.rsl.ru/viewer/01007886433#?page=1
Комментариев нет:
Отправить комментарий